Владимир Святой [3-е издание] - Алексей Карпов

111

Хронологическая сетка Никоновской летописи сбита по сравнению с «Повестью временных лет»: позднейший летописец, по-видимому, считал возможным вставлять события, о которых хотел рассказать, в летописные статьи под теми годами, которые были оставлены пустыми в предшествующих летописных сводах.

112

Этот год также условен, поскольку в летописной статье 996 года собраны известия, относящиеся к разным годам княжения Владимира. Поэтому мы не можем точно датировать его судебную реформу.

113

Дату 1010 год называет В.Н. Татищев, извлекший ее, вероятно, из недошедших до нас летописных сводов. С другой стороны, составитель Степенной книги определенно утверждал, что Вышеслав скончался еще до смерти Рогнеды (1000 год). (Татищев. Т. 2. С. 70; ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1. С. 128.)

114

Польский историк XVI века М. Стрыйковский сообщал о завоевании Владимиром еще и «Седмиградской области» (то есть Трансильва-нии, лежащей между лесистыми отрогами Восточных и Южных Карпат), а также «земель, где ныне волохи и мултяне» [См. прим. 49 к главе 5. В.Н. Татищев датирует поход Владимира на Седмиградскую и Хорватскую земли 993 г.]. Мы уже говорили о том, что Стрыйковский смешивал различные и разновременные походы киевского князя. Но если Владимир действительно воевал в Седмиградье, то, очевидно, эти военные действия были связаны с его хорватским походом.

115

О мирном договоре между Мешко I и Владимиром сообщает В.Н. Татищев под 990 годом; однако это известие включено им в большой рассказ о войне двух правителей, имеющий, вероятно, легендарное происхождение (см. прим. 40 к главе 5).

116

О прибытии к Владимиру послов Болеслава Польского сообщает Никоновская летопись под 992 годом. (Хорватский поход Владимира датируется в ней 995 годом.) Однако возможно, что это сообщение лишь дублирует известие статьи 996 года «Повести временных лет».

117

Биричи — глашатаи.

118

Череви (черевики) — кожаная обувь.

119

В Лаврентьевском списке читается: «Пустиша я к собе». В зависимости от того, кого понимать под местоимением «я» (по-древнерусски «их»), текст можно перевести двояко: либо «пустили их (поединщиков) друг против друга», либо «пустили их (печенегов) на свою сторону реки».

120

В ряде списков «Повести временных лет» (Радзивиловском, Академическом) и некоторых других летописях название города объяснено по-другому: «зане Переяслав отроку тому имя».

121

Цежа — мучной раствор.

122

Латка — посуда, род продолговатой миски.

123

Корчага — большой глиняный горшок.

124

Любопытная параллель к летописному рассказу обнаруживается в скандинавской Саге о Барди, сыне Гудмунда: осажденный врагами в одной из крепостей в Исландии герой поступил почти так же, как белгородский старец, — кинул врагам оставшуюся у него колбасу с салом и так обманул их. Учитывая, что Барди в течение трех лет пребывал на Руси (где, видимо, и погиб), исследователи допускают, что в саге нашло отражение именно русское предание.

125

Было бы весьма заманчиво предположить, что воспоминания именно о миссии Бруно и о принявших от него крещение печенежских князьях отразились в цитированных выше известиях Никоновской летописи. Но, как отмечалось выше, могут быть и другие объяснения появления этих летописных статей.

126

В.Н. Татищев в своей «Истории» добавляет, ссылаясь на некий Хрущовский летописец: в 991 году «приходили послы от папы Римского, и принял их Владимир с любовию и честию и послал к папе своего посла. Уведав же о сем патриарх Царяграда, писал ко Владимиру и митрополиту Михаилу, еже не добро с папою соглашаться, глаголя, что вера римская не добра…» (Далее следует перечень обвинений против латинян, представляющий собой позднейшее полемическое сочинение.) Под 994 годом Татищев также уточняет по сравнению с текстом Никоновской летописи: «Возвратилися послы Владимировы от папы, не учиня ничего» (выделены слова, отсутствующие в Никоновской летописи. — А. К.).

127

Это, конечно, вполне возможно. Отметим, кстати, что польский историк XVI века М. Стрыйковский помешал известие о посольствах Владимира «в Африку, Египет и Скифию» в связи с испытанием вер киевским князем. Здесь же, пожалуй, уместно будет вспомнить еще об одном легендарном известии о Владимире. В XVI веке в Польше появился текст некоего письма, адресованного князю Владимиру его врачом и «ритором» половцем (!) Иваном Смерой, отправленным князем в Грецию «для исследования веры» еще в 980 году, но оказавшимся в Александрии в Египте. Письмо якобы было вырезано железными буквами на двенадцати медных досках и датировано 990 годом. В нем содержатся резкие выпады против греческого православия и восхваления в адрес неких христиан, живущих праведной жизнью в Александрии. Эта подделка представляет собой полемическое сочинение, направленное против православной веры и принадлежащее польским протестан-тамантитринитариям XVI века. (Малышевский И.И. Подложное письмо половца Ивана Смеры…)

128

По рассказу летописца XVI века, во время нашествия «половцев» Владимир оказался в городе Переяславце на Дунае, прежней столице его отца Святослава. Это известие заставило историков предположить какой-то поход Владимира против дунайских болгар, предпринятый около 1000 года. Так, В.Н. Татищев, излагавший события этого года в основном по Никоновской летописи (но заменяя половцев на печенегов), писал о дунайском походе вполне определенно: «Владимир весной паки, собрав войско, пошел на болгор и, взяв Переяславец, в оном пребывал, доколе мир учинил». (Татищев. Т. 2. С. 69. Некритически принимает известие Никоновской летописи об этом походе и О.М. Рапов (Внешняя политика Владимира Великого после официального принятия Русью христианства // Восточная Европа в древности и средневековье. Древняя Русь в системе этнополитических и культурных связей. Чтения памяти… В.Т. Пашуто. Тезисы докладов. М., 1994. С. 35).)

Но очевидно, что и Переяславец, и Дунай попали в статью 1000 года из той же былины, повествующей о половцах и «изменнике» Володаре. В «князе Владимире» этой былины угадывается скорее не Владимир Святославич, а его правнук Владимир Мономах. И действительно, именно Мономах проявлял особую активность на Дунае. Дунайские города достались ему после гибели в 1116 году его зятя византийского царевича Леона Девгеневича, убитого греками. В «Истории» В.Н. Татищева рассказано о нескольких походах Владимировых воевод на Дунай, а под 1119 годом — и о подготовке самого Мономаха к большой войне с Византией. Пребывание же в Переяславце на Дунае Владимира Святославича — по-видимому, не более чем легенда.